admin
14 августа 1912 года небольшая новозеландская газета опубликовала короткую статью о том, что глобальное использование угля влияет на температуру нашей планеты.
Эта статья, опубликованная 110 лет назад, стала знаменитой и ежегодно появляется в Интернете как один из первых материалов по климатологии в СМИ (хотя на самом деле это была перепечатка статьи, опубликованной в журнале о горном деле Нового Южного Уэльса месяцем ранее).
Так как же это произошло? И почему потребовалось так много времени, чтобы предупреждения, содержащиеся в статье, были услышаны и приняты к исполнению?
Фундаментальная наука была понятна уже давно.
Американский ученый и борец за права женщин Юнис Фут (Eunice Foote) в настоящее время широко признана первой, кто продемонстрировал парниковый эффект в 1856 году, за несколько лет до того, как британский исследователь Джон Тиндалл опубликовал аналогичные результаты.
Ее примитивные эксперименты показали, что углекислый газ и водяной пар могут поглощать тепло, что в увеличенном масштабе может влиять на температуру Земли. Таким образом, мы знаем о взаимосвязи между парниковыми газами и температурой Земли по меньшей мере 150 лет.
Четыре десятилетия спустя шведский ученый Свенте Аррениус провел базовые расчеты, чтобы оценить, насколько изменится температура Земли, если мы удвоим количество CO₂ в атмосфере. В то время уровень CO₂ составлял около 295 частей на миллион молекул воздуха. В этом году мы достигли 421 части на миллион более чем на 50% выше, чем в доиндустриальные времена.
По расчетам Аррениуса, удвоение CO₂ приведет к тому, что в мире станет на 5℃ жарче. Это, к счастью, выше, чем современные расчеты, но не слишком далеко, учитывая, что он не использовал сложную компьютерную модель! В то время швед больше беспокоился о наступлении нового ледникового периода, чем о глобальном потеплении, но уже в 1900-х годах он поражал своих учеников новостями о том, что мир медленно теплеет из-за сжигания угля.
Наука о климате зародилась на периферии
Новозеландская заметка 1912 года, скорее всего, была основана на четырехстраничном отрывке из журнала «Популярная механика», в котором использовались работы Аррениуса и других ученых.
Когда защитники климата ссылаются на подобные статьи и говорят, что мы знали об изменении климата, это упускает из виду тот факт, что идеи Аррениуса в целом считались побочными, то есть мало кто воспринимал их всерьез. На самом деле, существовала обратная реакция на то, насколько эффективен углекислый газ в качестве парникового газа.
Когда началась первая мировая война, эта тема потеряла свою актуальность. Нефть начала свое восхождение, оттеснив на второй план такие перспективные технологии, как электромобили которые в 1900 году занимали треть зарождающегося автомобильного рынка США в пользу технологических разработок на ископаемом топливе и военных целей. Идея о том, что человек может повлиять на всю планету, осталась на задворках.
Эффект Каллендаря
Только в 1930-х годах вновь заговорили об антропогенном изменении климата. Британский инженер Гай Каллендар собрал воедино данные метеорологических наблюдений со всего мира и обнаружил, что температура уже повысилась.
Каллендар не только первым четко определил тенденцию к потеплению и связал ее с изменением содержания углекислого газа в атмосфере, но и определил важность CO₂ по сравнению с водяным паром, другим мощным парниковым газом.
Как и в статье 1912 года, Каллендар также недооценил темпы потепления, которые мы увидим через 80 лет после получения первых результатов. Он предсказал, что к 2000 году потепление на планете составит всего 0,39℃, а не 1℃, как мы наблюдаем. Однако этот прогноз привлек внимание исследователей, вызвав интенсивные научные дебаты.
Но в конце 1930-х годов мир снова вступил в войну. Открытия Каллендара быстро отошли на второй план, уступив место сражениям и восстановлению.
Свежие надежды разрушены торговцами сомнениями
В 1957 году ученые начали Международный геофизический год интенсивное исследование Земли, ее полюсов и атмосферы. В это время были созданы станции мониторинга атмосферы, отслеживающие постоянный рост выбросов парниковых газов, вызванных деятельностью человека. В то же время нефтяные компании начали осознавать, какое влияние их бизнес оказывает на Землю.
В эти послевоенные десятилетия политическая поляризация по вопросу о климате была незначительной. Маргарет Тэтчер, которую трудно назвать яростной левизной, рассматривала глобальное потепление как явную угрозу во время своего пребывания на посту премьер-министра Великобритании. В 1988 году ученый НАСА Джеймс Хансен выступил в Конгрессе США со своим знаменитым обращением, в котором утверждал, что глобальное потепление уже наступило.
Момент нарастал. Многие защитники природы были воодушевлены Монреальским протоколом, который более или менее приостановил использование озоноразрушающих веществ для борьбы с растущей дырой в озоновом слое. Конечно, мы могли бы сделать то же самое, чтобы остановить изменение климата?
Как мы теперь знаем, мы этого не сделали. Поэтапный отказ от целого класса химических веществ это одно дело. Но отучить себя от ископаемого топлива, на котором построен современный мир? Гораздо сложнее.
Изменение климата стало политизированным, консервативные партии, выступающие за бизнес, по всему миру приняли климатический скептицизм. В интересах «баланса» в глобальных СМИ часто появлялись скептики. Это, в свою очередь, заставило многих людей поверить в то, что присяжные еще не определились, в то время как научные данные становились все более определенными и тревожными.
Этот скептицизм привел к задержкам. Киотский протокол 1992 года, направленный на сокращение выбросов парниковых газов, был ратифицирован лишь в 2005 году. Наука и сами ученые оказались под ударом. Вскоре началась жестокая борьба, в которой громкие голоса часто финансируемые компаниями, занимающимися добычей ископаемого топлива, ставили под сомнение подавляющее число научных доказательств.
К сожалению для нас, эти шумные усилия привели к замедлению действий. Люди, отказывающиеся признать научные данные, обеспечили ископаемому топливу еще как минимум десятилетие, даже когда изменение климата продолжало усиливаться, сопровождаясь усилением стихийных бедствий и усилением жары.
Лучшим временем для действий был 1912 год. Следующее лучшее время сейчас
После десятилетий неудач климатология и общественные движения сейчас громче, чем когда-либо, призывают к решительным и значимым действиям.
Научные данные не вызывают сомнений. Если в первом докладе Межправительственной группы экспертов по изменению климата в 1990 году говорилось, что глобальное потепление «может быть в значительной степени обусловлено естественной изменчивостью», то в последнем докладе от 2021 года говорится, что человек «однозначно нагрел атмосферу, океан и сушу».
Мы даже наблюдаем положительные изменения в ранее скептически настроенных СМИ. И как мы увидели на майских федеральных выборах, общественное мнение на стороне планеты.
Национальная и международная климатическая политика сильна как никогда, и хотя еще многое предстоит сделать, наконец-то кажется, что правительство, бизнес и общественные настроения движутся в одном направлении.
Давайте воспользуемся 110-й годовщиной этого короткого фрагмента как напоминанием о том, что нужно продолжать говорить и добиваться перемен, которые мы должны получить.
